Руководитель партии Сирье Кингсепп, отвечая на вопросы читателей "Постимеэс-онлайн", сказала, что избиратели их партии еще не достигли возраста, дающего право голоса.

- Какова налоговая политика левых, то есть как изменились бы налоги, если бы власть оказалась в ваших руках?

Поначалу не изменилось бы ничего. Другими словами, прекратилось бы постоянное уменьшение налогов без объяснений того, какая же социальная сфера у нас настолько перефинансирована, что денег туда больше не надо. Снижение налогов и повышение налогов - это не самоцель. Такие шаги должны отвечать также на вопрос, какую финансируемую государством услугу сократят или расширят.

- Сегодня пытаются поставить знак равенства между левыми взглядами и коммунизмом. Насколько такой подход верен или неверен в случае ЛПЭ?

Коммунисты из европейских демократических стран - наверняка левые. В Эстонии коммунистической партии нет. И те, кто говорит, будто в СССР существовал коммунизм, очевидно, не знают, что говорят.

В современном понимании более не признают коммунизм, который пытаются навязать с помощью автократических режимов и силы.

Левая партия не является также непосредственно коммунистической, поскольку у нас в настоящий момент нет в программе такого положения, будто наш конечный идеал - это коммунизм. Мы, скорее, социалистическая партия, хотя у нас есть члены, называющие себя коммунистами. Но поскольку в Эстонии ни одна партия, кроме нашей, не желает оказаться левее центра, то наша обязанность - объединить как коммунистов, социалистов, так и социал-демократов, которым не подходит СДПЭ.

- Каков, по мнению ЛПЭ, самый большой минус в сегодняшней экономической политике Эстонии? Как бы вы изменили ее?

Самая большая ошибка эстонской экономической политики в том, что сильная вера в "невидимую руку" создала мнение, будто лучше всего, когда все идет само по себе, а государство наблюдает со стороны и вовремя хлопает в ладоши. Благодаря “невидимой руке” у нас пропало много мелких местных предприятий, так как крупные их просто проглотили. У нас имеется закон о конкуренции, но почему-то он не действует так, как должен бы. В некоторых областях деятельности, например, в тех, где подвизается "Фалк", явно действует вариант “мытья невидимой руки”.

Проблемой Эстонии является и то, что у нас отсутствует региональная экономическая политика, которая содействовала бы развитию предпринимательства и за пределами Таллинна. Наверняка тут велика роль образования и доступности хорошего образования для всех желающих, а не только для тех, кто имеет достаточно толстый кошелек. Льготы для сферы экономики должны в настоящий момент исходить из реальных района деятельности и величины предприятия.

- Как по-вашему, Бронзовый солдат установлен в честь освободителей или захватчиков? Почему вы считаете его святым?

По-моему, Бронзовый солдат - единственный антифашистский памятный знак в Таллинне. Я никогда не говорила, что Бронзовый солдат - святой. Мне просто не нравится, когда люди полагают, что если о прочей политике говорить не хочется или нет умения, то можно прибегнуть к сносу памятников и утверждать, будто это и есть ключевой пункт нашего будущего развития. Я не одобряю, когда каждое очередное правительство полагает, будто памятные знаки предыдущего правительства надо взорвать в знак победы. Мне не мешает ни одна из скульптур, если уж они установлены.

- Какими вы видите эстонско-российские отношения сегодня и в будущем?

- Эстонско-российские отношения в настоящий момент слишком уж строятся на эмоциях. У нас нет причин выходить из себя после каждой шутки Жириновского. Вместо того чтобы обмениваться с Россией неофициальными эмоциями, нам надо больше думать о том, что мы находимся в составе Евросоюза - именно там решаются многие вещи, которые могут повлиять на наше будущее. Эстония в общем случае не особо много обсуждает темы, которые представляют интерес в Европе.

Эстонско-российские отношения зависят больше от того, каковы, например, отношения между Россией и Германией или Россией, Францией и Италией. Россия довольно умело налаживает отношения с ЕС и знает, на какие кнопки нажимать. Эстония тоже могла бы научиться лучше делать это: Россия больше считалась бы с нашим мнением, если б мнение Эстонии в ЕС хоть немного прибавило в весе.

- Как бороться со слишком большим потреблением спиртного?

Прежде всего надо знать, почему люди слишком много пьют. Если, к примеру, выяснится, что они оказались в жизненном тупике и не знают, что делать дальше, то надо найти возможность помочь им. А для начала можно запретить рекламу спиртного, чтобы постоянно не напоминать о том, в чем удобно утопить тревоги.

- Как вы надеетесь набрать необходимые для места в парламенте 5 процентов голосов? Если бы голосование стало обязательным, как, к примеру, в Бельгии, то вам было бы легче пройти в парламент?

В Эстонии лишь некоторые избиратели верны некоторым партиям. Большая же часть выбирает нравящиеся им лица либо вообще не идет на выборы. Большая часть наших избирателей еще не достигла возраста, дающего право голоса. Если посмотреть, например, на Норвегию, то там левую партию выбирают женщины моложе тридцати лет. В Норвегии левая партия входит в правительство и председатель норвежских левых является министром финансов. Да, Эстония - не Норвегия, но наш Рийгикогу остро нуждается в присутствии в нем истинно левой партии.

Я не уверена, что обязательное участие в выборах автоматически поможет нам, хотя ясно, что низкая активность избирателей влияет на результаты именно маленьких партий.

- Должен ли политик понимать весь народ своего государства и находить некий консенсус между очень разными взглядами, то есть выбирать некую золотую середину, или же должен слепо идти вперед в соответствии со своими убеждениями, переезжая всех инакомыслящих, подобно бульдозеру?

В многопартийном государстве политик представляет пожелания какой-то определенной группы избирателей. Входящий в правительство политик обязательно должен уметь идти на компромиссы, однако у каждой партии должны быть какие-то принципы, от которых она никогда не откажется. Например, такие, которые поддерживает большая часть ее избирателей и следовать которым она пообещала, положив руку на сердце.

Политик - тоже человек и может поскользнуться. Однако если это произошло перед лицом общественности, ему следует уйти из политики.

Среда, 14.2.2007